Вперед, пока мы живы!
Ольга Родионова- Вы плачете, мой принц? - Нет, я царю
В пространстве вечно-праздничном, минуя
Ловушки лиц, и алгебру ночную
Учу, назло врагам и сентябрю:
Делю постель, блаженство умножаю,
Усердно сочетаю, возвожу
В иную степень все, что ни скажу...
Я в числах утешенье нахожу -
И этим ничего не выражаю.
Нет, я не возражаю против сна -
Должно быть, сон и впрямь полезен телу.
Но что сказать? Вот если бы весна...
- Вы плачете? - Нет... выпейте вина -
Оно красно, как кровь... Но ближе к делу:
Охотники на лис владеют лишь
Уменьем убивать. Да шкурок рыжих
Две-три... Их носят модницы в парижах -
И те сейчас предпочитают мышь:
Мышиный цвет, извольте видеть, сер, -
А в моде все английское, как Бронте
И Тауэр... - Вы плачете! - Не троньте...
Я размышляю... я философ, сэр.
Увиливать, умело ускользать
От боли... Уворачиваться, литься
Сквозь пальцы, построенья и таблицы
И диссертаций пыльные листы...
И никогда вовеки не связать
Той глупой, нереальной чистоты,
Которая уродовала лица...
Вы слушаете, друг мой? У меня
Нет больше боли. Я ее истратил.
Я - скорлупа. Я - запись в магистрате:
Четыре цифры года, цифра дня,
И месяц... и три имени при этом:
Одно - мое, воспетое поэтом,
Два - тех, кто произвел на свет меня,
Совокупившись... скорлупа в квадрате.
Одно лишь вечно: рыжая головка
Офелии моей плывет в реке -
Мелькнувший в половодье лисий хвостик...
Витийствовать всяк мастер на погосте,
Покуда черепок - чужой - в руке.
А после это выглядит неловко.
Я говорю, одно лишь вечно здесь:
Уловки сумасшедшего над бездной!..
Я занял вас беседой бесполезной -
Но вам угодно было в душу лезть...
Мой противоестественный союз
С потусторонним миром вам известен.
Но - знаете? - я умереть боюсь,
Поскольку глупо верен остаюсь
Своей несостоявшейся невесте:
Она - в раю, и мы не будем вместе...
- Вы плачете, мой принц? - Нет. Я смеюсь.
***
Выпрями спину, дитя мое. Ну!
Простолюдины
Гнутся. Потуже корсет затяну...
Выпрями спину!
Если упала, расшиблась, — не плачь.
Боль — только вспышка.
Каждой принцессе положен палач.
Спину, малышка!
В черную кухню ли, в келью, в петлю,
В обморок, в клетку...
Спину, дитя мое, — я так велю.
Выпрямись, детка!
Спину!.. Народ, как всегда ликовал —
Вон, что творится...
На эшафот, или в грязный подвал, —
Спину, царица!
Если детей твоих, всех пятерых,
Девочек, сына...
Пусть тебе будет не стыдно за них.
Выпрями спину!
Значит, вот так — ни за что, ни про что —
Мальчика, дочек...
Господи, только б не вскрикнул никто...
Спину, сыночек!..
***
Танцуй, танцуй, чудесный человек,
Юродивый, красивый, долговязый!
Шуршит в траве, пока не выпал снег,
На полуслове брошенная фраза -
Полуживая... Бедный вздох листвы,
Тень бабочки... Версаль. Опомнись, лето!
Стряхни цветы с кудлатой головы,
Не вспоминай озябшего поэта.
Он бросил нас - танцует налегке,
Архангелы ему лепечут в уши,
И рифмы на безумном языке
Трепещут, как испуганные души.
Когда цветы усыплют сонный сад,
Его рука с моей соприкоснется,
И боль, как стая молодых лисят,
В его груди настойчиво проснется.
Я знаю - он опять уйдет в леса,
В сады, в пруды, дорог не разбирая,
А я останусь слушать голоса,
В чужом костре восторженно сгорая.
Танцуй, танцуй, мой длинноногий шут,
Мой оборотень сладкий, рыжий... Рыжий!
Ты чуешь: дым. Твою служанку жгут
На самой круглой площади Парижа.
В пространстве вечно-праздничном, минуя
Ловушки лиц, и алгебру ночную
Учу, назло врагам и сентябрю:
Делю постель, блаженство умножаю,
Усердно сочетаю, возвожу
В иную степень все, что ни скажу...
Я в числах утешенье нахожу -
И этим ничего не выражаю.
Нет, я не возражаю против сна -
Должно быть, сон и впрямь полезен телу.
Но что сказать? Вот если бы весна...
- Вы плачете? - Нет... выпейте вина -
Оно красно, как кровь... Но ближе к делу:
Охотники на лис владеют лишь
Уменьем убивать. Да шкурок рыжих
Две-три... Их носят модницы в парижах -
И те сейчас предпочитают мышь:
Мышиный цвет, извольте видеть, сер, -
А в моде все английское, как Бронте
И Тауэр... - Вы плачете! - Не троньте...
Я размышляю... я философ, сэр.
Увиливать, умело ускользать
От боли... Уворачиваться, литься
Сквозь пальцы, построенья и таблицы
И диссертаций пыльные листы...
И никогда вовеки не связать
Той глупой, нереальной чистоты,
Которая уродовала лица...
Вы слушаете, друг мой? У меня
Нет больше боли. Я ее истратил.
Я - скорлупа. Я - запись в магистрате:
Четыре цифры года, цифра дня,
И месяц... и три имени при этом:
Одно - мое, воспетое поэтом,
Два - тех, кто произвел на свет меня,
Совокупившись... скорлупа в квадрате.
Одно лишь вечно: рыжая головка
Офелии моей плывет в реке -
Мелькнувший в половодье лисий хвостик...
Витийствовать всяк мастер на погосте,
Покуда черепок - чужой - в руке.
А после это выглядит неловко.
Я говорю, одно лишь вечно здесь:
Уловки сумасшедшего над бездной!..
Я занял вас беседой бесполезной -
Но вам угодно было в душу лезть...
Мой противоестественный союз
С потусторонним миром вам известен.
Но - знаете? - я умереть боюсь,
Поскольку глупо верен остаюсь
Своей несостоявшейся невесте:
Она - в раю, и мы не будем вместе...
- Вы плачете, мой принц? - Нет. Я смеюсь.
***
Выпрями спину, дитя мое. Ну!
Простолюдины
Гнутся. Потуже корсет затяну...
Выпрями спину!
Если упала, расшиблась, — не плачь.
Боль — только вспышка.
Каждой принцессе положен палач.
Спину, малышка!
В черную кухню ли, в келью, в петлю,
В обморок, в клетку...
Спину, дитя мое, — я так велю.
Выпрямись, детка!
Спину!.. Народ, как всегда ликовал —
Вон, что творится...
На эшафот, или в грязный подвал, —
Спину, царица!
Если детей твоих, всех пятерых,
Девочек, сына...
Пусть тебе будет не стыдно за них.
Выпрями спину!
Значит, вот так — ни за что, ни про что —
Мальчика, дочек...
Господи, только б не вскрикнул никто...
Спину, сыночек!..
***
Танцуй, танцуй, чудесный человек,
Юродивый, красивый, долговязый!
Шуршит в траве, пока не выпал снег,
На полуслове брошенная фраза -
Полуживая... Бедный вздох листвы,
Тень бабочки... Версаль. Опомнись, лето!
Стряхни цветы с кудлатой головы,
Не вспоминай озябшего поэта.
Он бросил нас - танцует налегке,
Архангелы ему лепечут в уши,
И рифмы на безумном языке
Трепещут, как испуганные души.
Когда цветы усыплют сонный сад,
Его рука с моей соприкоснется,
И боль, как стая молодых лисят,
В его груди настойчиво проснется.
Я знаю - он опять уйдет в леса,
В сады, в пруды, дорог не разбирая,
А я останусь слушать голоса,
В чужом костре восторженно сгорая.
Танцуй, танцуй, мой длинноногий шут,
Мой оборотень сладкий, рыжий... Рыжий!
Ты чуешь: дым. Твою служанку жгут
На самой круглой площади Парижа.
@темы: стихи, весенняя шизофрения, une vie d'amour