С одной стороны - хорошо. Я должен был сегодня снова отбыть на дачу до конца лета. Но меня снова увезли в город и не факт, что потом отправят надолго.
С другой стороны, причины не слишком радуют. Я могу сделать вид, что это не мои проблемы и ни о чем не думать, мол, пусть сами разбираются. Но все же неприятно.

---

Я сегодня был на выставке экзотических насекомых.
Пауки-птицееды мимими
Богомолы мимими
Тараканы мимими
Какая-то страшная многоногая хреновня, которую какие-то древние мужики считали воплощением вселенского зла мимими
Улитки-ахатины мимими
Жук-олень мимими


Был в магазине профессиональной одежды. ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ, ГДЕ КУПИТЬ КРУТОЙ РЕСПИРАТОР И ОЧКИ!!!

Танцевал макарену на улице, макарена это круто.

Объелся мороженого в Шоколаднице. Там классный холодный чай.

---

Я нянька, я не хочу ничего решать, я хочу разносчика пиццы.

---

Кавер на песню Семена Слепакова "Каждую пятницу я в говно"

Каждую пятницу Мастер ест,
И каждый вторник Мастер ест,
И каждую среду он тоже ест,
По четвергам Мастер тоже ест.
Но каждый понедельник Доктор приходит
И с ним вот такой разговор заводит:
"Мастер, диваны есть нельзя!
Мастер, диваны наши друзья!
Вот, если хочешь, скушай банан,
Только оставь в покое диван!
Бананы - это источник калия,
Они расширяют твое сознание!"
И в понедельник он съедает банан,
Но каждую пятницу ест диван!

@темы: фигню сказал, забудьте

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Отныне это мой девиз.

---

У меня теперь есть:

• Юбка №1, относительно строгая
• Юбка №2, относительно веселая
• Футболка защитного цвета
• Штаны защитного цвета
• ТРУ! КРАСНЫЕ! ДОКТОРОМАНСКИЕ! КЕДЫ!!!
• Сумка №1, большая
• Сумка №2, маленькая
• Зимние сапоги
• Плакат с Томом Хиддлстоном
• Записная книжка с Прагой

• ПРОСТИТЕ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА

  ДНЕВНИК ДЛЯ НАЧАЛЬНЫХ КЛАССОВ С РАНЕТКАМИ. Простите, если бы там был дневник с пони, я бы его купил.
  Или если бы там был дневник со сборной Германии по футболу и с Бастианом Швайнштайгером. Но увы. В одиннадцатый класс самое то. А если я еще кеды с юбкой носить буду, то вообще зашибись.

---

Я сегодня очень хорошо и с пользой провел день, так что ДАВАЙТЕ ВСЕ В ЭТОТ ТРЕД, ФЛУД, ВИНО И КРУТИЗАНКИ ВСЕМ!

---

А сегодня я готовил доктороманскую хавку - заварной крем.

Рецепт из вконтакта:
1. Смешайте в кастрюле муку (2 ч.л.) и яйца (2 шт.), так чтобы исчезли комочки.
2. В другой кастрюле вскипятите молоко (1 стакан, ну или 1,5) и сахар (1 стакан), не забывайте их помешивать.
3. Влейте тонкой струйкой молоко с сахаром в мучную смесь, интенсивно размешивайте лопаткой.
4. Полученный крем поставьте на небольшой огонь, постоянно помешивая, доведите до запустения. Не доводите крем до кипения!!!
5. После этого снимите крем для эклеров с огня, добавив в него ванильный сахар (1 ч.л.) и сливочное масло (растопленное, 2 ч.л.). Хорошо перемешайте врем, а затем быстро охладите, поставив в лед или холодную воду.

Лично я вместо ванильного сахара туда какао сыпнул. Вкусная штука!

---

Темный Мориарти. Я всего лишь распродаю Морана на органы. Чертовски хороший преступник-консультант.
Джим Мориарти, демон-консультант с Флит-стрит.
Джим Мориарти - комсомолка, спортсменка и просто красавица!

— А ведь мы можем придумать себе всякие крутые супергеройские клички! Я — Капитан Неуязвимый, а ты будешь Невидимый Пиздюк!
— А почему я Невидимый Пиздюк?! - возмутился Моран.
— Уж какой есть — смирись!

Простите, понесло

@темы: фигню сказал, забудьте

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот этим я за неимением

кокаина для чистки зубов

зубного порошка воспользовался.
ЛУЧШЕ БЫ Я УМЕР ВЧЕРА.

---

Черные ирисы *_____*

---

Диалог в пирожках

- однажды моран собирался
в командировку уезжать
джиму плевать что там с задачей
важней магнитик привезти

- важней всего перед отъездом
сдать мориарти в монастырь
а джим там к твоему приезду
откроет собственный бордель

- успел об этом я подумать
и даже место присмотрел
но развратит кого угодно
не даром ведь он мистер секс

но если моран по приездуе учи русский, Басти
узрит неверность в подлеце
то тот узнает несомненно
всю мощь армейского ремня

- ну вот теперь же мне придется
все это время блядовать
чтоб получилось наказанье
куда серьезней ремешка

Но когда он вернется, мы его точно выследим и заставим подписать дарственную на душу.

---

А вот и мой рассказ.

Солнечный свет вливается в храм сквозь цветные стекла, и лица святых, в полумраке казавшиеся совершенно неземными и глядевшие на нас с легкой печалью, приобретают новые черты, становятся мягче, добрее и ближе к земному бытию.
Я здесь почти один. Когда я прихожу сюда, меня охватывает ощущение бесконечного покоя. Там, за стеной - шумный город, суета, отравленный нами воздух; здесь - тишина, спокойствие, приятный запах ладана и парафина. Порой мне хочется украсть эту безмятежность, спрятать в глубине души и унести из стен храма, но стоит выйти на улицу, как она станет пылью и унесется на резвых крыльях ветра.
В кармане вибрирует телефон. Было бы здорово, если бы в храме до нас могли дозвониться те, кто давно покинул этот мир. Если бы мне позвонила мама, чтобы узнать, каким я стал за семь лет разлуки. Если бы мне позвонила Анна и сказала, что она думает о той симфонии, что я написал через день после ее смерти, задыхаясь от тоски. Но это всего лишь сообщение из театра. Я опаздываю на репетицию. Ответив, что я лежу в постели со страшной температурой и не смогу прийти, я возвращаюсь домой. Хрупкое состояние покоя разрушилось. Я не могу их сейчас видеть. Больше всего на свете мне хочется увидеть Анну и мать.
На улице нечем дышать от жары и поднявшейся пыли. Я скрываюсь в парке, хотя эта дорога гораздо длиннее. Здесь мы с мамой гуляли, когда я был мальчишкой - для нее я навсегда останусь таким. Здесь я бродил целыми днями после ее смерти, потому что не мог видеть квартиру, ставшую без нее совсем иной, и отца, заливающего горе спиртным. Этой дорогой я провожал Анну домой, когда мы засиживались за игрой допоздна. Теперь я совершенно один, и призраки прошлого не перестают тревожить меня.
Как я встретил Анну? Это случилось осенью, в октябре.
Мир в это время года становится восхитительно цветным, но в то же время меланхоличным. Я возвращался из нашего театра - последние репетиции, на завтра была назначена премьера спектакля. Вместо того, чтобы спасаться от дождя, я наслаждался им и шорохом листвы.
Вдруг в музыку природы вторглись звуки скрипки. Я замедлил шаг, прислушиваясь, и остановился у открытого окна. В комнате стояла девушка. Ее хрупкую фигуру обволакивало легкое светлое платье - казалось, оно соткано из тумана, а сама девушка казалась богиней. Закрыв глаза, она самозабвенно играла. Я никогда не слышал ничего подобного. Музыка словно мягко проникала внутрь моего тела, растворялась в крови, и вдруг резко сжимала все внутри меня, заставляя дыхание прерваться на доли секунды, которые показались вечностью.
Она закончила играть, открыла глаза и увидела меня. Сначала удивленно отшатнувшись, она спросила:
- Что с Вами? Вам плохо?
Только в тот момент я понял, что плачу.
- Нет... Нет, все в порядке, извините, - я замешкался на секунду и пошел дальше, ускорив шаг, но она догнала меня и позвала к себе - переждать непогоду за чашкой чая.
С тех пор я часто приходил к ней, порой мы играли вместе, дополняя друг друга, и все же я не мог поверить, что это обычная земная девушка, а не дитя небес. Я играл на фортепиано, и когда звуки ее скрипки вторгались в мою мелодию, подхватывая ее и унося к небесам, я чувствовал, как уносился сам и как едины в такие моменты наши души. И она, я уверен, чувствовала то же самое.
Весной в моем театре был большой праздник. Мы танцевали, я научил ее мазурке и кадрили. Она смеялась и сказала в шутку, что раньше считалось неприличным приглашать даму на танец больше трех раз - уже после второго танца следовало объявить о помолвке. Несколько дней я провел в поисках и, наконец, нашел прекрасное кольцо из белого золота с сапфиром нежно-голубого цвета - такого же, как ее глаза. Утром я ждал у ее окна. Тем утром, теплая, едва проснувшаяся, растрепанная, но по-прежнему очаровательная Анна стала моей невестой. Но, к сожалению, женой она так и не стала.
Ничего не предвещало беды. Она стала быстро уставать, жаловалась на боль в груди, я советовал ей больше отдыхать. Ей стало лучше и мы забыли об этом, но когда несколько дней спустя мы играли, у нее вдруг закружилась голова, она потеряла сознание. Ни мои попытки помочь, ни примчавшаяся скорая не смогли ее спасти. Врачи назвали это внезапной коронарной смертью, я - падением небес, концом света и потерей смысла жизни.
Мой дом видно издалека. Мы живем в мире огромных зданий, громкой музыки, крутых машин, инновационных технологий, полетов в космос, и в нем так мало места остается для души. Звезды в нашу эпоху уже не загадочные огоньки на огромном небе - это светящиеся газовые шары из водорода и гелия, здесь запах старых книг забывается, а шелест страниц сменяется монотонным гудением компьютера; спеша жить, люди забыли истинное значение этого слова. Я дохожу до дома, охваченный этими мыслями.
Дома я сажусь за синтезатор. Тихие звуки позволяют успокоиться и сосредоточиться. Музыка заполняет комнату, мысли, сердце, весь мир. От импровизации перехожу к произведению, над которым я работаю уже неделю. Сегодня оно становится совершенным и завершенным. Мир распадается на осколки и перестает существовать. Сегодня я заканчиваю реквием по самому себе.
Вечер я снова провожу в храме. Он залит алым светом заката, и в этом цвете есть что-то зловещее.
Наверное, я испытываю к Анне что-то вроде комплекса Мадонны. Я не считаю самоубийство грехом - я считаю грехом жить без нее дальше. Я найду ее. Даже если мне суждено попасть в ад, я выберусь оттуда, пройду через чистилище и приду к ней. Может, тогда Бог над нами сжалится.
Я стою возле храма, наблюдая закат солнца. В кармане снова вибрирует телефон. Взглянув на экран, я застываю от неожиданности. Больше всего на свете я хотел, чтобы это случилось. Но это невозможно. Так мне казалось. Нажимаю "ответить" - и совершенно теряюсь, услышав нежный мелодичный голос.
- Здравствуй.
Я не могу поверить. Не могу ответить. Она продолжает.
- Знаешь, я встретилась здесь с твоей матерью. Она именно такая, как ты рассказывал. Прекрасная женщина. Она очень тебя любит. Даже больше, чем я, мне даже немного обидно, что я не могу так тебя любить. Она гордится тобой.
Я боюсь вздохнуть, боюсь испугать наваждение.
- Я знаю, ты переживаешь, что мы даже не попрощались. Теперь у тебя есть возможность.
- Анна... - наконец осмеливаюсь сказать я. - Нет, я не прощаюсь, мы скоро встретимся...
- Ты проживешь прекрасную достойную жизнь.
- Я не смогу...
- Ты должен. Ради меня, ради матери. Пожалуйста, - только теперь я услышал, что она плачет.
- Анна, только не плачь...
- Отпусти меня. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Пожалуйста, проживи эту жизнь за нас двоих. Так, как мы хотели. Пообещай мне.
- Я... Я обещаю.
- До встречи.
- Прощай.
Я слышу короткие гудки и чувствую, как обретаю свободу.
И я живу.
Я заканчиваю консерваторию, побеждаю в конкурсах на уровне страны, участвую в международных фестивалях. Меня окружают разные люди, но никого я не подпускаю слишком близко. Я и так живу свою жизнь за двоих и представляю порой, как звуки скрипки вливаются в мою музыку, делая ее совершенной. Но ни одной скрипачке я не могу доверить такое. Идеальная музыка могла бы родиться только при полном резонансе душ. Моя душа принадлежит Анне, и ни с кем у меня не может быть такой связи.
Я не замечаю, как летят годы, просто однажды обнаруживаю себя стоящим перед зеркалом в своей старой квартире. Я не был здесь с похорон отца. С тех пор квартира пустовала. Не знаю, почему я не продал ее. Все осталось прежним, изменился лишь я. На лице появилась сеть морщин, волосы совершенно седые, хоть и тщательно уложенные.
В своей комнате я нахожу свои старые ноты и сажусь за старый синтезатор. Время пришло.
Музыка заполняет и исцеляет меня. Стало легче дышать. Больше не мучает боль в спине. Ослабевшие руки обретают силу и уверенность. Мелодия льется из моего сердца, бьет фонтаном из-под моих пальцев, то замедляясь, то обрушиваясь водопадом, но вдруг затихает и заканчивается, впадая в море звуков этого мира. Я бессильно опускаю голову и закрываю глаза.
"Я так устал... Прими же меня в свои объятья..."

На следующий день одна мелодия охватила весь земной шар. Люди считали, что великий пианист, предчувствуя свою смерть, вернулся домой и написал этот реквием по самому себе. Никто на свете не знал, что он в глубине души до конца своих дней оставался двадцатилетним юношей, потерявшим тех, кого любил. Юношей, выбравшим самый мучительный способ умереть - долгую жизнь.



Эпилог.

Мы снова играем вместе, и райский сад внемлет легкой игривой мелодии. Наша дочь кружится в безудержной пляске, мама смотрит на нее и смеется.
"Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" - шепчу я, но не должен отдать за это свою душу дьяволу. Мне дана вторая жизнь, одна на четверых. Заслуженная многолетним пленом на земле.
Мы начинаем играть снова, и безграничное счастье, наполнившее меня в это мгновение, больше никогда нас не покинет.

@темы: творческое

---

Я добрался до него!

---

Вот сегодня вернусь с дачи, завтра встану в девять, пойду на алисофест и устрою там такооое... Муа-ха-ха! Ну это если накроет.
Выложу (может, даже, сегодня вечером) рассказ свой, а то его только один человек и читал, непорядок.
А в четверг будет шопинг.
Не забыть: записная книжка!

А осенью я хочу фотосет с закосом под Шляпника.

---

Я иду и во все горло пою "Темного эльфа".
Я: АУСВАЙС Я ЗАРОЮ ПОД СТАРОЙ СОСНОЙ, Я СО ДНА РЮКЗАКА ИЗВЛЕКУ ЧЕРНЫЙ ПЛАЩ И НЕ БУДУ ЭЛЬФОМ, И НЕ БУДУ ЭЛЬФОМ!
Мама: Вот куда тебе в медицинский? Очень уж умным врачом будешь, за операционным столом будешь стихи читать!
Я: отдашь меня в театралку?

---

Вынесли на улицу градусник и положили на солнышко. Градусник показал +47. Я упал и умер.

Демиан что-то офигеть как быстро читается.

---

Балалайка, медведь и водка -
Ты мой самый любимый русский

Простите, вырвалось.

@темы: фигню сказал, забудьте